Немая грусть Елисея

На морском побережье — ажиотаж. Шестилетний Елисей, подпрыгивая от нетерпения, смотрит в сторону лазурного моря и морщится. Вокруг кричат дети, раздаются объявления спасателей, звучит музыка. Для Елисея весь этот оркестр сливается в один сплошной гул. Мальчик жестом показывает маме на странный имплант, буквально вшитый в голову. Этот чип нужно вставить в специальный водозащитный чехол, чтобы во время купания Елисей мог слышать плеск воды. Без чипа тугоухий мальчик снова погрузится в мир абсолютной тишины и одиночества.

«Елисей родился раньше срока, и врачи сразу забрали его в реанимацию. 6 суток он провел на аппарате ИВЛ», — вспоминает мама мальчика, Анна. Когда состояние стабилизировалось, ребенка перевели в отделение патологии новорожденных и продержали там месяц. Вместе с листом о выписке Анна и ее супруг получили на руки список диагнозов:
- синдром угнетения,
- церебральная ишемия 3 степени,
- врожденная пневмония.
«Было страшно осознавать все эти слова и термины, но по мере взросления диагнозы сняли: сын их перерос».

Радости родителей не было предела. Все переживания словно остались позади, в темных закоулках роддома. Но очень скоро Анна стала замечать: с Елисеем что-то не так. «Когда ему исполнилось 2 года, мы начали ходить на приемы к неврологам с жалобами на отсутствие речи. Нам назначали ноотропы и логомассаж, препараты для стимуляции мозга, ставили задержку речевого и психического развития. Но что бы мы ни делали, улучшений не было». Специалист приема детей в детском саду провел аудиотест и не нашел отклонений — Елисея приняли в общую группу. Параллельно Анна продолжала следовать всем назначениям врачей. Время шло. Елисей молчал… Мальчики нередко начинают говорить поздно. Врачи тревогу не били, а Анна была уверена, что рано или поздно препараты, лекарства, занятия и курсы помогут. Не помогли.

Без импланта Елисей и сам становится рыбой, которая улавливает разве что колебания звуковых волн

Наконец Елисей попал к грамотному сурдологу. Тот провел свой аудиотест — и молча покачал головой. Специалист назначил обследование, которое выявило у Елисея тугоухость 4 степени — самой тяжелой стадии, в одном шаге от полной потери слуха.

В 4 года мальчика положили под нож и вшили в голову специальный имплант. С ним Елисей впервые в жизни начал слышать звуки — смазанные, порой слишком громкие или тихие, такие непонятные и пугающие. Его мозг по-прежнему пытается адаптироваться к тому, что тишина сменилась громогласным и режущим сознание оркестром. «Елисей попал в мир звуков, но чтобы полностью освоиться и начать говорить, ему нужны постоянные курсы реабилитации и еще одна операция с установкой сверхмощного аппарата — уже на другое ушко», — объясняет Анна.

Слуховые аппараты, несуразно выделяющиеся даже под головным убором, теперь будут вечным спутником Елисея. Но без них его поймет только мама, а мир снова превратится в театр глухонемых фигур.

Елисею уже 6 лет, но он все еще не говорит. За время, прошедшее с операции, он научился выговаривать ограниченный набор слов. Понимать других детей у мальчика не получается, и это вызывает у него грусть. Тяжелые мысли он прогоняет с помощью купания, любимой игрушечной собаки, дворовых животных. Лучшие друзья Елисея — такие же немые персонажи и существа, как и он сам. Вырваться из этого мира жестов и одиночества поможет новый имплант — высокочувствительный, сверхмощный, предназначенный специально для людей с такой тяжелой степенью тугоухости, как у Елисея. Получить подобное устройство бесплатно невозможно: его просто нет в перечне доступных по ОМС. Без него все усилия мальчика и врачей будут напрасны.

Чтобы что-то донести маме или папе, Елисей все еще иногда использует жесты. И пусть его мозг уже лучше понимает обращенную речь, без дополнительной помощи новейшего слухового аппарата (импланта) мальчик не сможет заговорить и пойти в школу. А ведь там его уже ждут первые в жизни друзья и заразительный звонок, который эхом проносится по школьным коридорам… Если Елисей, лишенный импланта, не услышит мелодий мира и не заговорит, он навсегда останется заточен в одиночестве, скованном звенящей тишиной.