Хрупкий мир Матвея

Матвей рос и развивался, как обычный ребенок. Но потом случилась операция, а за ней пришла болезнь, которая привела его к инвалидности, нервным срывам и безмолвию.

Матвей много времени проводит на улице. Мальчик всегда задумчиво, с интересом наблюдает во дворе за катающимися с горки детьми. Сам он предпочитает оставаться в стороне: его речь не развита, а ноги нужно особенно беречь. В 1.5 года Матвей перенес операцию, почти три месяца жил с согнутыми в коленях, загипсованными ногами, зажатыми металлическими спицами. Не успел мальчик начать ходить, как врачи шокировали родителей: “Оформляйте инвалидность”.

“В 2 месяца ребенок уверенно держал голову, но был каким-то слабеньким. Нам так казалось”, — воспоминания всплывают у Ксении, мамы мальчика, неохотно и тяжело. Ее беременность не была идеальной, но на будущие проблемы ничто не указывало. Обеспокоенные слабостью сына родители спросили мнения медиков. Врачи поводов переживать не нашли. Когда Матвей начал переворачиваться, ему уже исполнилось 6 месяцев. Ребенка, который даже не пытался садиться, Ксения с мужем повезли на обследование.

Матвею повезло в одном: мама и папа всегда были рядом

“По снимку УЗИ врач определил, что у Матвея только начали развиваться ядра окостенения. Сказали подождать”, — по тяжелому вздоху Ксении становится ясно: женщина надеялась, что время вылечит ноги сына. Но проблемы только множились. Через несколько месяцев ортопед-травматолог нашел нарушения в развитии ног Матвея и дал направление на операцию. Параллельно с ортопедом невролог увидел задержку в развитии и перинатальное поражение ЦНС. Вскоре мальчику сделали операцию. А дальше для семьи Солоненко начался сущий ад.

“С согнутыми ногами, со спицами и в гипсе Матвей очень страдал. Он поднимал ножки, обнимал их и плакал, а вместе с ним плакали мы”, — на мгновение женщина вспомнила бессонные ночи и сжигающее чувство бессилия, когда ты ничем не можешь помочь ребенку, которому больно. Физическая боль принесла и боль душевную. “В тот период у Матвея будто сломалась психика, он словно был в другом мире: плакал и смеялся без повода, кричал, бился головой”, — описывает мама кошмар сына наяву. Матвей не просто терпел дикую боль. Он совсем перестал воспроизводить звуки и узнавать людей, даже самых родных и любимых.

Свои первые шаги Матвей делал в медицинских костюмах под присмотром специалистов

Гипс сняли, спицы вынули. Со временем тонкие, очень хрупкие и ранимые ноги Матвея немного окрепли. Но это стоило мальчику и его семье огромных усилий и усердных занятий на курсах реабилитации. “Первое время сын ходил, как ступивший на землю космонавт — неуверенно, пошатываясь”, — рассказывает Ксения о долгом пути Матвея. Вот только инвалидность вследствие поражения ЦНС никуда не делась. Матвей все еще не говорит, он не способен ухаживать за собой, а его мозг недостаточно развит.

В детском садике Матвей много плачет. Он не понимает просьб, не может стать другом для других детей. Нередко он падает на пол и кричит — от бессилия и обиды. В спокойной домашней обстановке или на улице Матвей другой. Он улыбается, когда слышит любимые песни, и очень аккуратно пританцовывает в такт. Философски разбрасывает на площадке песок, сидя в нем по пояс. Но самая загадочная и магическая черта Матвея — глаза. В них, как говорит мама, совсем не сложно утонуть.

Матвей не умеет говорить, но умеет спрашивать взглядом

Самая беспринципная медицина — военная. По ее неписаным законам в первую очередь нужно спасать не самых тяжелых раненых, а тех, у кого шансы на спасение выше. Конечно, детей нельзя делить на “достойных” и “недостойных”, выстраивать их в очередь. Но у Матвея хорошо получается противостоять болезни. Главное не прекращать лечение, не бросать реабилитацию — и тогда хрупкий мир наконец станет твердой опорой.